Содержание статьи:
«Раковые шейки» и «Гусиные лапки»
Карамельные конфеты с разными начинками обрели популярность в России еще в конце XIX века. Особенно славилась подобными вкусностями московская кондитерская фабрика А. И. Абрикосова. После революции она будет национализирована и получит имя Бабаевской. А тогда десятки сортов карамели отправлялись из ее ворот в магазины: «Гусиные лапки», «Утиные носы», «Раковые шейки», «Лилипут», «Рябиновая» и другие.
Как видите, эти популярные в СССР марки родились несколько раньше — в кондитерской империи Алексея Абрикосова. Именно ее специалисты разработали и красочные этикетки для своей продукции. И если сами рецепты были бережно сохранены впоследствии, то яркие картинки остались в прошлом.
Названия некоторых конфет были просто фантазией их создателей. Другие, как например, «Раковые шейки», и действительно походили на хвост настоящего рака — поперечные полоски на карамели очень напоминали роговые пластинки на брюшке животного.
А вот секрет названия конфет «Гусиные лапки» и сегодня вызывает споры. Кто-то считает, что имя пошло от гусиного жира, который якобы использовался для загущения карамели. Однако все гораздо проще. Даже сегодняшние модницы знают узор на ткани, который и называется «гусиные лапки» (пье де пуль от фр. pied-de-poule). Этот двухцветный геометрический орнамент, обычно встречающийся в текстиле, представляет собой ломаные клетки.
И именно этот клетчатый рисунок и был нанесен на бока знаменитых абрикосовских конфет. Позже в советскую эпоху технология немного изменилась, и конфеты стали производить просто с рельефными полосками. Но название осталось прежним.
«Мишка косолапый» и «Красная шапочка»
Конечно, многие заметили, что обертка этих конфет повторяет сюжет картины русских художников Ивана Шишкина и Константина Савицкого «Утро в сосновом лесу». Действительно, история эта началась в 1889 году, когда полотно художников было впервые представлено публике. Возможно, именно тогда идея новой обертки зародилась в голове руководителя и владельца фабрики «Эйнем» Юлиуса Гейса.
Однако на конфетной обертке знаменитая картина появилась лишь в 1913 году. Ее автором стал работавший на фабрике художник упаковок Мануил Андреев. Интересно, что тогда по краям обертки были размещены вифлеемские звезды. Ведь эти конфеты часто покупались для рождественских подарков. Но самое любопытное заключается в том, что религиозная символика сохранилась и в советское время. В честь пятилетия революции в 1922 году фабрика «Эйнем» получила название «Красный Октябрь», но на этикетках и в рекламе всегда в скобках писали «бывшая «Эйнем». И действительно, вплоть до начала 1930-х годов это название служило хорошим стимулом для покупателей, которые помнили дореволюционный бренд.
С первых советских десятилетий «Мишка косолапый» был чрезвычайно популярен. «Если хочешь кушать «Мишку», заведи себе сберкнижку», — писал Владимир Маяковский. Этот же «Мишка косолапый» изображен на плакатах Моссельпрома рядом со слоганом Маяковского «Нигде кроме как в Моссельпроме». Конфета с таким названием выпускалась на «Красном Октябре» с 1925 года. Вот только был это воссозданный дореволюционный рецепт или новая продукция, на этот счет единого мнения нет.
Лишь в 1958 году художник «Красного Октября» Леонид Челноков сделал новую версию фантика: он стал более бирюзовым, изменился дизайн елочек, а вифлеемские звезды исчезли. Сегодня «Мишка» — самая старая марка конфет, выпускаемая «Красным Октябрем».
Мало кто знает, что состав этих конфет стал причиной появления еще одной популярной шоколадной марки. Как известно, с самого начала в начинку «Мишки» клали миндаль — не самый дешевый и распространенный в СССР ингредиент. Однако масштабы выпуска этих конфет порой превосходили запасы импортного миндаля. В этой связи родилась идея заменить его на арахис. Но разница во вкусе оказалась заметной. Поэтому родившиеся в результате этого эксперимента конфеты получили новое имя — «Красная шапочка».
«Мишка на Севере» и «Белочка»
Технология этих конфет была разработана на ленинградской кондитерской фабрике им. Н. К. Крупской. И в 1939 году с белым медведем на узнаваемой этикетке познакомились сначала жители города на Неве, а потом и вся страна. Оригинальный дизайн конфетной обертки принадлежал художнику А. А. Тараканову. Пропитанные шоколадной глазурью с начинкой между слоями вафель, эти конфеты сразу полюбились и детям, и взрослым. Чуть позже «Мишки» на этой же фабрике родилась и не менее популярная «Белочка».
Интересно, что даже в годы войны и блокады предприятие выпускало свою сладкую продукцию. Да, конечно, многие ингредиенты пришлось заменить, упростить. Использовался даже горелый сахар с пострадавших от бомбежки Бадаевских складов: его пускали в переработку. Но уже в 1944 году, после окончания блокады, фабрика выпустила 4,4 тонны «Мишек на Севере».
С 1960-х годов «Мишку на Севере» стали выпускать сразу несколько советских кондитерских предприятий, в том числе и московский Бабаевский комбинат. Немного поменялась этикетка, приобретя знакомый нам голубой цвет. Изменился и рецепт конфет — в начинку шли разные виды орехов. Да и сама марка «Мишка на Севере» расширилась. Стали выпускать одноименные шоколадные плитки и батончики.
А вот в «Белочке» орех всегда оставался неизменным — дробленый фундук. И то сказать, было бы странно менять традиционное угощение рыжего зверька на иноземный арахис.
«Птичье молоко»
Советскими эти конфеты можно назвать с большой натяжкой. Ведь родились они еще в предвоенной Польше. В 1936 году владелец крупной кондитерской фабрики в Варшаве Ян Ведель запатентовал этот необычный продукт, дав ему не менее причудливое название — Ptasie Mleko («Птичье молоко»). Как показали последующие десятилетия, и сами конфеты, и особенно их название, оказались чрезвычайно удачными.
После войны и установления в Польше социалистической власти предприятие Веделя было национализировано. Сам бывший хозяин работал там некоторое время консультантом. Но у новой дирекции так и не дошли руки до того, чтобы продлить действие патента. В результате права на уникальный рецепт были потеряны и он зажил самостоятельной жизнью. «Секрет Веделя ушел на Восток», — написал по этому поводу польский историк.
Новая глава в судьбе «Птичьего молока» началась в 1967 году. Именно тогда министр пищевой промышленности СССР Василий Зотов посетил Чехословакию. Советского руководителя пригласили на одну из фабрик, где по рецепту Веделя выпускались конфеты. Министр привез их в Москву и вскоре дал распоряжение подведомственным предприятиям освоить их производство. Вот только задача эта оказалась совсем не простой. Оборудование и сырье на советских кондитерских фабриках отличались. В результате технологию мягкого суфле пришлось разрабатывать почти с нуля.
Среди многих попыток самой удачной оказалась технология, разработанная на Владивостокской кондитерской фабрике. Ее технолог, Анна Чулкова, предложила использовать агар-агар, который еще с начала 1930-х получали в СССР из морских красных водорослей. С тех пор он применялся для выпуска пастилы, зефира, мармелада. И как нельзя лучше подошел для птичьего молока. Однако, как подчеркивала Анна Чулкова, секрет был не столько в агар-агаре, сколько в тщательности технологии и качестве продуктов.
С тех пор новые конфеты завоевали сердца советских потребителей. А сама Анна Чулкова за свои трудовые достижения стала лауреатом Государственной премии СССР, кавалером двух орденов Ленина и ордена Октябрьской Революции.
Леденцы, монпансье и ландрин
Леденцы появляются в широкой продаже в России уже с середины XIX века. Одним из первых предпринимателей, кто осознал потенциал этих конфет, стал Георг (Жорж) Ландрин. В 1848 году он открыл в Петербурге мастерскую по производству леденцовой карамели, а в 1864 году основал кондитерскую фирму «Георг Ландрин» с магазином на Невском проспекте. К 1880 году Ландрин уже «Поставщик Высочайшего двора с правом иметь на вывеске изображение Государственного Герба».
Впрочем, есть и альтернативная история. Ссылаясь на известного московского булочника Филиппова, Владимир Гиляровский в своей книге «Москва и москвичи» рассказывает:
«Прежде это монпансье наши у французов выучились делать, только продавали их в бумажках завернутые во всех кондитерских... А тут вон Ландрин... Начал торговать сперва вразнос, потом по местам, а там и фабрику открыл. Стали эти конфеты называться “ландрин” — слово показалось французским... ландрин да ландрин! А он сам новгородский мужик и фамилию получил от речки Ландры, на которой его деревня стоит».
Так или иначе выпускаемые разноцветные леденцы россыпью и в жестяных коробках стали чрезвычайно популярны. «Я вижу одним глазком: прячет он что-то сзади, — вспоминал Иван Шмелев в романе «Лето Господне». — Я знаю что: сейчас поднесет мне кругленькую коробочку из жести, фруктовое монпансье "ландрин". Я даже слышу — новенькой жестью пахнет и даже краской».
Эта любовь сохранилась и в советские времена. После революции 1917 года товарищество «Георг Ландрин» было национализировано, производство почти остановилось. Возобновить выпуск любимых конфет удалось лишь в 1930-е годы. Предприятие Ландрина было переименовано в 1936 году в фабрику им. А. И. Микояна, а в 1958 году стало частью комбината им. Н. К. Крупской.
И хотя при СССР на красочных жестяных коробочках писали «Монпансье леденцовое», публика, да и сами продавцы, порой говорили просто и ясно — ландрин.
Зефир в шоколаде
Конечно, между зефиром и отечественной пастилой есть сходство. Но все-таки пришедшее в XVIII веке из Европы лакомство отличалось от привычного нам блюда. Взбитые белки и сахар добавили воздушного объема. Возможно, именно на этой основе и возникло поэтическое название нового десерта: Зефир в античных мифах — бог западного ветра, легкого и непостоянного.
Впрочем, в русскую кухню лакомство сначала пришло под другим, но похожим по смыслу названием. «Шпанский ветер» — такой рецепт мы можем встретить в наших поварских книгах конца XVIII — начала XIX веков:
«Для угощения надо взбить 15 яичных белков, добавить к ним столовую ложку сахарной пудры и ложку крахмала. Разделить массу на небольшие равные части размером с кулак и выложить на противень, смазанный маслом. Все части обсыпать сахаром и выпекать в течение пяти минут на слабом огне».
А Николай Яценков, автор вышедшей в 1790 году «Новейшей и полной поваренной книги», аналогичное блюдо называет уже «Яблочный снег». Однако к середине XIX столетия зефир уже вполне понятен и знаком отечественной публике.
В советские времена зефир получает второе рождение. В 1950-х годах были созданы автоматические линии по отсадке зефира, установленные впервые на московской фабрике «Ударница». Там же нежный белый зефир начали покрывать шоколадной глазурью. Для многих детей коробка с шоколадным зефиром стала настоящим символом Нового года. Перевязанная изящной ленточкой, она до сих пор вызывает сладкие воспоминания.
Интересно, что шоколадный зефир в советские времена был нескольких видов: «Киевский (ассорти) с шоколадным пралине», «Весенний» в шоколаде и просто «В шоколаде». Отдельным сюрпризом были «Грибы зефирные». Они состояли из белых зефирных ножек и шляпок, которые были покрыты шоколадом.
«Гулливер» и шоколадные батончики
Это сегодня нам хорошо знакомы батончики «Марс», «Сникерс» и другие. Они были внедрены в производство в 1930-х годах. Вот только мало кто знает, что еще до революции у нас были и собственные аналогичные десерты: вкусные и популярные.
Что главное в шоколадном батончике? Это начинка (вафли, орехи, карамель и т.п.) в шоколадной глазури. Именно такие изделия мы можем встретить, к примеру, в каталоге Паровой фабрики М. Конради (Москва, 1901): батон а ля крем, шоколадные колбаски (весом по 100 г) и даже шоколадные сигары с кремом.
Трудно поверить, но в СССР уже в 1920-е годы этот ассортимент стал шире. В Прейскуранте Моссельпрома за 1927 год шоколадных батончиков и похожих изделий немало. Тут и шоколадные батоны «Интернационал» (30 г за 10 коп. штука), шоколадные батоны «Экстра» (3 руб. за кг), пряничные батоны в шоколаде «Гляссе» и «Гусь» (1 руб. 30 коп. за кг) и шоколадные батоны с начинкой (40 г по 18 коп. шт.). Для сравнения: масса сегодняшних шоколадных батончиков тоже 40–50 граммов.
А в 1935 году в магазинах появилось настоящее сладкое «чудо» — конфета «Гулливер». Придумывая название, ее авторы, скорее всего, были под впечатлением вышедшего незадолго до этого фильма режиссера Александра Птушко «Новый Гулливер». Множество детей с удовольствием посмотрели его тогда. Как можно было предположить из названия, конфета и правда была гигантской, раз в 5 больше стандартного размера «Мишки на Севере». Вафельная начинка была покрыта слоем шоколадной глазури. Кроме них среди ингредиентов были сахарная пудра, тертое какао, вафли, жареное ядро лесного ореха, масло какао, ванилин.
Кстати, этот «Гулливер» был одним из самых дорогих сортов конфет. Он стоил 7.70 руб. за кг, а к примеру, «Мишка косолапый» — 6.50 руб., «Кара-кум» — 5.60 руб. Вероятно, поэтому вскоре начали выпускать и более скромный и дешевый его вариант — конфеты «Журавлик». Вафли там были покрыты соевым шоколадом. А цена оказалась гораздо доступнее — 20 копеек за штуку.
«Кара-кум»
Эти конфеты начали выпускать на московском комбинате «Красный Октябрь» еще в 1950 году. Главное отличие рецепта — вафельная крошка. По замыслу авторов, она должна была символизировать песок пустыни. А ореховое пралине с добавлением какао и тертых орехов завершало оригинальную вкусовую гамму.
Интересно, что в отличие от рецепта в советскую эпоху рисунок на этикетке часто менялся. Сначала на обертке были изображены только барханы. Но время шло, советские люди осваивали туркменскую пустыню. И вот уже на этикетке «Кара-кума» появляется грузовик, на который смотрит наездник на верблюде. И только позже в качестве главных персонажей конфетной обертки остались лишь верблюды.
Впрочем, в 1990-х годах производители внесли изменения и в рецепт. Оттуда исчезло сливочное масло, тертое какао заменили на более дешевый какао-порошок. Да и сама шоколадная глазурь стала совсем другой. Но есть и хорошая новость. Легендарная твердость этих конфет, на которую жаловались советские потребители, сегодня исчезла. И «Кара-кум» даже после года хранения остается мягким. Впрочем, кто же будет его столько хранить!
Пока нет комментариев