В первые выходные октября в московском саду Эрмитаж проходил фестиваль французской культуры и кулинарии, организованный компанией Pyrex, известным производителем высококачественной жаропрочной посуды.
Как это было? Да замечательно. Заходишь в сад через обычные ворота, проходишь через рамки металлоискателя (как в аэропорту!) и натыкаешься на… Эйфелеву башню. Она была почти настоящая, только маленькая, всего десять метров в высоту, но такого же темного шоколадного цвета, с ажурными металлическими перекрытиями, но какая-то, на первый взгляд, странная. Приглядевшись, можно было понять, что украшена она стеклянными кастрюлями Pyrex, – как утверждают организаторы, «на постройку» ушло аж 800 жаропрочных экземпляров. Издалека при дневном свете кастрюли казались огромными пузырями мыльной пены, а вблизи этот символический, согласитесь, союз вызывал скорее недоумение. Однако, как только стемнело, включили подсветку, и башня заиграла всеми цветами радуги – как раз благодаря такому странному декору.
Собственно, теме Франции – точнее, тому, как Францию понимают в России, – было подчинено все пространство Эрмитажа. В беседках играли на аккордеоне и танцевали, на сцене отплясывали канкан, выступали мимы, была даже передвижная печка, в которой пекли и продавали каштаны.
Но настоящим центром притяжения стала кухня, на которой хозяйничали Михаил Лиске и Артур Лоцманов, шеф-повара Школы кулинарного мастерства журнала «Гастрономъ». С утра до вечера они что-то резали, жарили, парили, запекали и тут же угощали гостей. Мясной рулет, ягодное парфе, гратен, запеченная рыба – чего только там не было! В основном – блюда французской кухни. Причем ребята не только готовили и кормили народ, но и подробно объясняли, что, как и в какой последовательности нужно делать. Кстати говоря, посудой Pyrex они остались очень довольны – и стеклянной, и металлической, с антипригарным покрытием.
Осенний сад был прекрасен: желтые листья на еще яркой зеленой траве (как хорошо, что их никто не убирал!), по-летнему яркое и теплое солнце, музыка, добротная еда – все это как-то примиряло с мрачной перспективой московских осенних дождей.
